Алексей Лютый - Ответный плевок [= Звездная Каэши-Ваза]

Зибцих пожал плечами и принялся тщательно вытирать острый, как бритва, нож, а есаул помчался к своему шкафчику, чтобы спрятать любимое лакомство в укромное местечко. Кедман проводил его взглядом, в котором откровенно читалась странная смесь недоумения и брезгливости. Ну, не понимал воспитанный в лучших традициях Гарлема американец, как можно есть сало, да еще с чесноком. А тем более закусывать им водку. То бишь, даже и не водку, а девяностошестиоборотный чистый спирт!

Шныгин с ироничной улыбкой обвел всю троицу взглядом, а затем сконцентрировал свое внимание на муляжах спящих фигур. Чучело на постели старшины показалось ему немного более худым, чем оригинал, и Шныгин собрался было обидеться за столь явное неуважение скульптора к своим габаритам, но затем передумал. В конце концов, макет Пацука у Зибциха еще хуже получился. У фигуры на кровати есаула была такая корма, какой не только многодетная мать, но и линкор позавидовал бы! Да и вообще, не будет же майор у мониторов с микрометром параметры спящих фигур замерять. Главное, что получились они похожими на людей. А то, что все четверо, словно однояйцевые близнецы, лежат на кроватях, укрывшись одеялом с головой, значения большого не имело. Может быть, им свет спать мешает!..

— Репа, ты так и будешь с канистрой в обнимку стоять? — ехидно поинтересовался Пацук, выводя старшину из созерцательной задумчивости. — Может, разольешь все-таки по сто грамм? А то воно ж как бывает?.. Стоит себе мужик с горилкой в руках, а честные украинцы его со стаканами ждут. И тут — бац, и у мужика сотрясение мозга!..

— Ну, Сергею это не грозит, — с легкой улыбкой на губах проговорил Зибцих. — У него просто сотрясаться нечему.

— Оба-на, блин, комон еври бади! — присвистнул Шныгин. — Тетя Маша шутить пытается. Ну мы посмотрим, как ты посмеешься после первой рюмки!.. Сало, посуду давай. Да не только для себя! Всем стаканы найди.

— А ты поменьше командуй, москаль. Не в СССР находимся, — огрызнулся есаул, но посуду для каждого все же отыскал.

Сергей, не переставая ухмыляться, принялся разливать из канистры чистый спирт. Поначалу он хотел плеснуть Зибциху побольше, чем остальным, но потом решил, что обычной дозы ему будет вполне достаточно. В конце концов, это просто кощунственно, из-за какой-то обиды больше спирта врагу наливать. Закончив дозировку, Шныгин поставил канистру и взял свой стакан в руки. Остальные сделали то же самое, и Пацук уже открыл было рот, чтобы произнести подобающий случаю тост, но именно этот момент показался сирене самым подходящим для того, чтобы подать голос. Сначала она коротко и тихо рыкнула, как бы проверяя голос. Затем осмелела и прибавила мощности, переходя на басовый вой, а затем завизжала, как нежданно лишившаяся окорока свинья.

— Вот, твою мать!.. — смачно выругался Шныгин. — Все-таки засек нас конник. Теперь, братва, хеппи-энда, блин, не ждите! Аллес капут.

Первым желанием старшины было немедленно опрокинуть внутрь содержимое зажатого в руках стакана, но затем здравый смысл победил. Все-таки даже если майор и заметил приготовления бойцов, доказать, что они употребляли алкоголь на службе, он не сможет до тех пор, пока не почувствует соответствующий запах изо рта. А в любом другом случае можно просто заменить спирт в стаканах на воду и сказать, будто подчиненные решили командиру проверку бдительности устроить. Именно это старшина и втолковал соратникам.

— Так, блин, орлы! Быстро перелили спирт в канистру! — торопливым шепотом распорядился он. — Микола, ты лучше всех вещи прятать умеешь, вот и заныкай куда-нибудь выпивку. Да так, чтобы майор не нашел. Ганс, быстро одевайся и марш к выходу. Будешь делать вид, что мы по тревоге в спешке поднимаемся. Джонни, мчись в коридор и собери свои кроссовки вместе с моим эспандером, а я пока в стаканы воду налью. Пусть потом Раимов докажет, что мы над ним не прикалывались.

В этот раз командирские замашки Шныгина почему-то никто оспаривать не стал. Все трое бойцов бросились выполнять свою часть задания с такой скоростью, будто они подобные ситуации всю жизнь вместе на учениях отрабатывали. Кедман выскочил из кубрика первым, едва успев перелить спирт обратно в канистру. Пацук тут же принялся ее прятать, и раньше, чем он нашел укромное местечко, Ганс уже стоял в дверях, застегивая верхнюю пуговицу. Старшина едва не сбил его с ног, когда возвращался из душевой с бутылкой воды в руках, но едва Сергей успел разлить ее по стаканам, как дверь в кубрик отворилась, от мощного толчка едва не слетев с петель. Шныгин удивленно обернулся, да так и застыл со стаканом в руках — в комнату пятясь и с поднятыми руками ввалился Кедман, а следом за ним, с гранатометом в руках, вошел мужчина, подозрительно похожий на героя боевика «маде ин родина капрала».

— Это что за чучело? — глядя на неизвестного, удивленно поинтересовался Пацук. — Тоже пришелец?

В ответ незваный гость издал какое-то непонятное жужжание и медленно, рывками, повернул голову в сторону есаула. Несколько секунд они рассматривали друг друга. При этом на лице украинца был ясно виден самый непримиримый антагонизм, а на физиономии неизвестного — только зеркальные солнцезащитные очки. Незваный гость, который, как известно, хуже всех, три раза подряд дернул головой, а затем утробным басом произнес:

— Объект идентифицирован. Вопрос понят, выбор вариантов ответа: «да», «нет», «пошел в задницу» и «я не пришелец, мое имя Черментатор». В данной ситуации уместен последний вариант. Интерпретировать! — и, взвизгнув, приложил руку к воображаемому козырьку фуражки. — Не бойтесь Сара, я Черментатор. Пришел вас спасти.

— Че-его?! — полностью оторопел от такого поворота событий Пацук. — Кто ты?

— Черментатор, — повторил мужчина. — ЧЕРтов МЕНтовский ТАктический ТОрмозной Робот. Модель тысяча. Остальные девятьсот девяносто девять так и не заработали.

— Не понял, — сердито прищурившись, произнес Шныгин. — Это Харакири себе нового «тамагочи», что ли, изобрел?

— Вопрос не понят, — робот повернул голову в направлении старшины, при этом не отводя ствола гранатомета от груди Кедмана. — Варианты ответов: «да», «нет», «где продается славянский шкаф?» и «пошел в задницу». Интерпретировать! — голова незваного гостя снова дернулась. — Ты пошел в задницу, славянский шкаф? Да или нет?

— Так, блин, сейчас я не посмотрю, что кое у кого гранатомет в руках, — закатывая рукава, пообещал старшина. — Ну-ка, Джонни, отойди. Сейчас я этому чермету немножко шестеренки подрихтую…

— Подожди, Сергей! — неожиданно завопил Зибцих. — Я, кажется, кое-что понимаю, — и повернулся к роботу. — Что ты здесь делаешь?

— Я послан к вам из будущего с целью… — робот запнулся и что-то внутри него надсадно завыло. — Вот чертовы менты! Забыли вставить блок задач в панель управления. Теперь я даже не знаю, что должен делать. Варианты ответа: «да», «нет», «пошли все в задницу» и «слушаю ваши приказания, сэр!» Приоритеты не установлены.

— Сейчас я тебе их установлю! — рявкнул Шныгин. — Пошел вон отсюда, баран, чтобы я тебя не видел.

— Куда идти, сэр? — бесстрастным голосом поинтересовался Черментатор.

— Куда глаза глядят! — приказал старшина. — И не останавливайся, пока батарейки не сядут.

— Приказ понят и принят к исполнению, — доложил робот и двинулся прямо на Шныгина.

В последний момент перед столкновением старшина все же решил отскочить в сторону и Черментатор, пройдя мимо него, с размаху врезался в бетонную стену. Полуметровой толщины конструкция от удара пошла мелкими трещинами и бойцам в первую секунду показалось, что робот сейчас упадет. Однако Черментатор устоял на ногах и даже более того — стал постепенно углубляться в бетон. Через минуту он полностью ушел в стену, оставив после себя отверстие неправильной формы. А еще через несколько секунд в кубрик полетели куски грунта. Некоторое время бойцы с безмолвным удивлением смотрели в сторону образовавшегося тоннеля, а когда Пацук решил все же сдвинуться с места и заглянуть в лаз, то Черментатора уже не увидел. Зато в противоположном конце вновь образовавшегося прохода отчетливо просматривалось звездное небо.

— Ни хрена себе! — только и смог выдавить из себя Пацук и вздрогнул — динамики в кубрике истошно завопили голосом Раимова.

— Тревога! — заорал майор. — Боевая готовность номер один. Зафиксировано проникновение противника внутрь бункера. Агентам принять меры к ликвидации врага!

— Гляди-ка, Конник проснулся, — удивленно выдавил из себя Шныгин.

— А я то думал, что он вообще не спит, — хмыкнул Пацук. — Ты гляди, воно ж как все обернулось! Оказывается, зря мы тут маскировку устраивали…

Как-то так исторически сложилось, что в армии начальство злить не положено. Полководцы, командармы и прочие прапоры — люди очень нервные и обидчивые. В эмоциональном плане они для окружающих представляют даже большую опасность, чем Моцарт для Сальери, и поэтому в те периоды, когда у военачальников наступают критические для их карьеры дни, простым людям лучше держаться от командиров подальше. Или, по крайней мере, стараться оным не перечить.